Лео Бутнару о том, существует ли молдавский язык, и румынском этносе, произошедшем от Рима
Лео Бутнару — неутомимый переводчик, поэт, исследователь. Он щедр к словесности, и она отвечает ему взаимностью. Кабинет Лео — настоящая библиотека его книг: десятки авторских сборников и бесчисленное количество томов переведенной им русской классики. Но, отдавая дань традиционалистам, сердцем Лео — все же с авангардом.
— Лео, вы переводите многих русскоязычных поэтов. Чем привлекла именно наша поэзия и чем, на ваш взгляд, она отличается от иноязычной?
— В поэзии любого народа сосуществует и общее, и уникальное. Великие поэты всегда отличны, они части не какой-то конкретной, а некой глобальной литературы. Если говорить о флагманах русского поэтического авангарда и — шире — о Серебряном веке в целом, то посмотрите, какие подобрались имена: Хлебников и Ахматова, Пастернак и Крученых, Маяковский и Гумилев, Мандельштам и Поплавский, Кузмин и Гуро, Давид и Николай Бурлюки, Есенин и Северянин, Мариенгоф и Вагинов, Хармс и Луговской… В русской поэзии много оригинальных и отличных друг от друга имен! То же можно сказать и о французской, итальянской, испанской, германской, английской, португальской… и румынской литературах. Русская поэзия, как и всякая великая, разнообразна и неповторима, она — часть созвездия, которым является всемирная литература.
— А для вас лично?
— Для меня русскоязычная поэзия — континент, с которым я пытаюсь познакомить молдавских и румынских читателей. Нередко стихи ваших поэтов подсказывают новые ходы в моем собственном творчестве — пробуждают вдохновение и зажигают воображение. Многообразие и просодическое богатство русскоязычных поэтов позволяет мне чувствовать себя свободным человеком и поэтом, проводником во «всемирной деревне» литературы. Я исследую ее, и, знаете, русская литература — одна из самых динамически развивающихся в мире.
— Если говорить о поэтических школах, в чем отличие русскоязычной поэзии от румыноязычной?
— Я бы лучше говорил о специфике и особенностях, поскольку обе литературы входят в общеевропейскую и, следовательно, всемирную литературу. Румыноязычная литература внесла ощутимый вклад в развитие европейской и мировой словесности. Тот же Антиох Кантемир — сын молдавского господаря Дмитрия Кантемира. Без его корпуса текстов вы же не представляете свою литературу, верно? Румыноязычная литература дала миру Эжена Ионеско — одного из основоположников театра абсурда, Пауля Целана и родоначальника дадаизма Тристана Тцара. Добавьте сюда мыслителя-эссеиста Эмиля Чорана, который вывернул философию наизнанку, литератора и историка религий Мирче Элиаде, и окажется, что румыноязычная словесность повлияла на появление и развитие сразу нескольких европейских литературных школ.
— Как в Молдове и Румынии относятся к современным русским писателям?
— Расскажу о своем опыте. Помимо классической и авангардной литературы я перевел книги нескольких современных русскоязычных авторов (Геннадия Айги, Вячеслава Куприянова, Александра Ткаченко, Веры Павловой, Евгения Степанова, Лилии Газизовой и Александра Вепрева). Множество ваших авторов разных эпох вошли в мои антологии «Переводы из ХХ — ХХI веков» и «Русская поэтическая миниатюра» (последняя вышла в двух томах, в ней около 400 авторов). Я переводил и прозу, и манифесты русских авангардистов… Но не только я! Многие современные российские прозаики переведены в Бухаресте, Яссах, Клуже и других городах Румынии. Некоторых приглашали на книжные ярмарки и литературные фестивали.
— Власти поддерживают?
— Молдавское правительство ежегодно выделяет деньги на издание 30-40 книг местных авторов. В Румынии эта сумма, скажем так, весомее. В разы. К тому же Институт культуры Румынии, у которого есть филиал и в Кишиневе, помогает выпускать книги наших авторов за рубежом. Заботятся в Румынии и о писателях-пенсионерах — им наполовину увеличивают пособие. За государственный счет! А для самых заслуженных литераторов (их около 120 человек из 2600) в Румынии установлена пожизненная стипендия в размере 600 евро ежемесячно (ее получает и Лео. — В. К.). В Молдове она тоже есть, но… скромнее. И если молдавская стипендия — только для резидентов, то румынскую может получить писатель, живущий в любой стране мира, если он значим для румыноязычной литературы.
— А на литературные журналы деньги выделяют?
— А как иначе! Румынское правительство выделяет миллион евро ежегодно для поддержки 10 ведущих, как вы говорите, «толстяков». Поддерживают писателей и власти отдельных областей и городов Румынии, например, в Яссах, Араде, Клуже и др. Выделяются деньги и на мероприятия, в том числе международные фестивали.
— Спасибо, постараюсь. Теперь поговорим о вашей поэзии. Лео, вы пишете в основном верлибры… Силлаботоника — героиня не вашей поэтики?
— В 1976 году, после моего книжного дебюта, один из критиков написал: «Какой амбициозный поэт этот Лео Бутнару, не пропустил в сборнике ни одной пары рифм!» Ответом (хотя такой цели у меня не было!) стали 15 сонетов, которые я включил во вторую книгу. Да и сейчас, когда понимаю, что силлаботоника предпочтительнее для решения той или иной художественной задачи, обращаюсь к ней. Я не отказываюсь ни от каких просодических возможностей! У меня есть несколько книг для детей, в которых классическая форма — это sine qua non1. Переводы Хлебникова, Маяковского, Цветаевой, Мандельштама, Ахматовой, Пастернака и других классиков я тоже, разумеется, выполнил в силлаботонике.
— Традиционный метр отжил или отживает свое?
— Удивительный вопрос! В Румынии, как и в большинстве европейских литератур, давно не спорят о верлибре. Он стал нормой. Главное — поэтическое вещество, а не форма. Неужели в России до сих пор этого не понимают?
— Не только не понимают, но и в крестовые войны на «неверных верлибристов» ходят! Но не будем углубляться. Дайте лучше свое определение поэзии.
— Ах, многое можно сказать об этой тайне тайн! Отвечу стихами:
Поэзия,
отрада и отрава,
ты никого не делаешь
по-настоящему счастливым,
лишь —
менее несчастным…
Спасибо
и за это
исключение…
— А ваш творческий метод?
— Нечто строго необходимое для синтеза, концентрации поэтического, метафорического смысла во имя элегантности простоты и простоты элегантности. Как метод и как стиль.
— К переводам подходите с той же мерой?
— Конечно. Но классиков я начинаю переводить только после всестороннего изучения их текстов. После того как пойму их образность, стилистические нюансы, фонетику. Если остаются вопросы, консультируюсь с коллегами: Игорем Лощиловым из Новосибирска и Сергеем Бирюковым из немецкого Галле.
— А методологически?
— Стараюсь делать перевод максимально близким к оригиналу, при этом использую все возможности румынского языка для, так скажем, трансплантации аутентичного текста.
— Молдавский язык существует?
— Словосочетание «румынский язык» внесено в Конституцию в 1858 году после объединения Дунайских княжеств (Валахии и Молдовы) в единое государство, завершенное возникновением Объединенного княжества Валахии и Молдовы под общим названием «Румыния» — как единый народ, говорящий на одном языке. Почему Румыния? Название происходит от Рима (Roma). Именно римская культура стала праматерью румынского этноса и языка. Чтобы не обидеть валахов, называя общий язык молдавским, и не обидеть молдаван, называя его валахским, сошлись на термине limba romana — общем румынском языке.
— А скажем, молдавский диалект?
— Чудо румынского в том, что он не имеет диалектов, он един и понятен везде, где живут румыны: в Греции и Сербии, Венгрии и Болгарии, Украине и Польше… Все они понимают друг друга и общаются на едином языке. В Декларации о независимости Республики Молдова государственным языком указан румынский. В школах Молдовы тоже изучают его. Румыния и Молдова (часть которой сама является Румынией!) пользуются одним и тем же фундаментальным словарем румынского языка. А наши недоброжелатели, политизируя и искажая казус, стараются доказать, что белое — это черное и наоборот. Что якобы есть такой язык — молдавский. Неблагородное это дело.
Публикация: НГ-Ex libris, 27 июля 2017 г.
сборник Лео Бутнару «отрада и отрава» (М.: ЛитГОСТ, 2018)
Ссылка на текст: https://www.ng.ru/person/2017-07-27/10_896_otrada.html
- То, без чего невозможно (лат.).↩︎
