(Полу)слепая любовь к Эрдману (о книге Александра Хорта)

Новое литературное обозрение, № 2, 2016

Выход книги о драматурге и сценаристе Н.Р. Эрдмане — событие само по себе значительное: автор «Мандата» и «Самоубийцы» не избалован вниманием исследователей. Монография А.Н. Хор­та отчасти восполняет этот пробел. Одна­ко впечатление она производит двойственное.

Перед нами книга, ориентированная на массового читателя, но мимикрирующая под научный труд. Об этом свидетельствуют немногочисленные ссылки, помещенная в конце издания хронология жизни и творчества Эрдмана, список литературы, на которую автор в основной части практически не ссылается.

«Я пишу историческое исследование» (с. 179), — заявляет Хорт. Это не так. Ни научной, ни исторической монографию назвать нельзя. Перед нами — твор­чес­кая биография Эрдмана, в осно­ве ко­торой — краткое изложение его произ­ведений и хроника их прохож­дения по цензурным ведомствам, ху­дожест­вен­ным советам etc. Факты биогра­фии, подчас бессистемно изложенные, — это фон. Последнее приводит к спорным композиционным решениям. Например, неясно, почему о первой супруге драматурга Хорт рассказывает в соответствующих хронологии главах, а сведения о второй и третьей приведены в самом конце книги.

Исследователь обильно использует архивные материалы, и в этих случа­ях ссылается на хранилища. Но непонятно, откуда берутся свидетельства А.М. Горького (с. 70), артиста С.Л. Кузнецова (с. 66) и многих других — нет ни сносок, ни упоминаний в списке лите­ратуры.

Еще сильнее подрывают доверие к тек­сту написанные (видимо, самим Хортом, так как ссылок нет) диалоги персонажей, упомянутых в книге, и самого Эрдмана, а также реплики/реакции драматурга. «Думается, предскажи некий пророк Эрдману, что в будущем о его жизни станут писать книги, он встретил бы такие слова скептической улыбкой. Ну что вы, сказал бы, этого не может быть хотя бы по той причине, что моя биография запятнана ссылкой» (с. 7); «Едва сдерживая торжествующую улыбку, молодой драматург читал…» (с. 55); «— Если они согласятся, то вы будете снимать такой фильм? / — В принципе, я уже ангажирован…» (с. 295); «— Да какие уж там любовницы, — вздохнул Николай Робертович. — Яблочкина-то умерла» (с. 417). Подобных пассажей множество, и они только мешают — из-за общей неправдоподобности вкупе с косноязычием.

Выдавая за речь драматурга коряво-искусственные фразы, тем более ответы на незаданные вопросы, Хорт, помимо прочего, встает в позицию над героем, что в серьезном исследовании недо­пустимо. Единственный раз автомоде­лирование мыслей/реакций выглядит уместным, когда хроникально (как, например, в «Стансах» О.Э. Мандельшта­ма 1937 г.), основываясь на газетных публикациях 1933—1934 гг., воссоздается советская действительность — поданная как бы через призму восприятия Эрдмана. Такой подход заставляет вспомнить булгаковского «Мольера», но, во-первых, биографический роман последнего был им стилизован под худо­жественное произведение, а во-вторых, сравнивать стиль писателей непро­дук­тивно: Хорт наполняет текст неуместным пафосом, многочисленными повторами и громкими эпитетами.

Так, эрдмановский сборник 1990 г. исследователь без малейших обоснований называет «отличным», «прекрасным», «культовым» (с. 6) — подразумевается, что эти качества книга обрела самим фактом выхода. Переписку Эрдмана с актрисой А.И. Степановой (1995) объявляет «бестселлером» и «культу­рологическим фурором (sic! — В.К.)» (с. 6). Сборник кино­сценариев Эрдма­на (2010), по Хор­ту, — «шумный прорыв» (с. 6).

Отсутствие доказательной базы Хорт маскирует словами «видимо», «наверное», «возможно», «скорей (sic! — В.К.) всего», «рассказывали» и т.д. О недостатке элементарной редактуры говорит и обилие повторов: словосочетание «по отношению» дважды в одном предложении (с. 5); выражение «все они» (с. 56) и глагол «лежат» (с. 70) в двух предложениях подряд и т.п.

Композиция также не является сильной стороной монографии. С одной стороны, автор выделяет ключевые био­графические или творческие периоды жизни Эрдмана (например, пребывание в ссылке или «королевская» тема в его творчестве) и к ним «пристраивает» факт­уру. С другой — допускает необоснованные анахронизмы или длинно­ты и отвлечения. Так, на пяти страни­цах приводится хрестоматийная история сто­личного района Преображенское, где прошли детские годы Эрдмана; в деталях поданы эпизоды биографии В.Э. Мейерхольда, Г.Г. Шпета, пролеткультовца А.Н. Афиногенова (который к драматургу не имел отношения) и др. При этом коротки и отрывочны сведения о В.З. Массе и М.Д. Вольпине — основных соавторах писателя.

Не обошлось и без курьезов. Так, согласно Хорту, 22 декабря 1942 г. Эрдмана наградили медалью «За оборону Ленинграда» (с. 248). Приводится и архивная ссылка. Однако в этот день медаль только учредили; она вручалась всем участникам обороны Ленинграда, хотя когда Эрдман находился в блокадном городе — из текста монографии совершенно непонятно. В удостоверениях к медалям значилось: «[имярек] Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 декабря 1942 г. награжден медалью…» Фактическое награждение, разумеется, происходило позднее, о чем Хорту хорошо известно — дата вру­че­ния приведена им в указателе дат жизни и творчества: 22 ноября 1946 г. Такая же ситуация с медалью «За оборону Москвы»: вначале «наградили», потом вручили.

Присутствуют и логические/фак­то­логические странности. Так, судя по тек­сту, Эрдмана, заболевшего гангреной, из Красной армии «изъяли» ар­тисты МХАТа. Причем не одного, а вмес­те с соавтором — Вольпиным: «Артис­ты бросились к конвойным, потом к желез­нодорожному начальству, потряса­ли удостоверениями, с жаром уговаривали… Короче, они вызволили драматургов из эшелона и привели их в свою “Европу” (гостиницу. — В.К.)» (с. 240). Ссылок на источники, в данном случае необходимых, к сожалению, нет. Есть «голый» факт: гражданские в военное время забрали из армии двух солдат. Уговорили.

Подобных примеров можно при­вести немало.

Однако не стоит думать, что все в кни­ге А.Н. Хорта плохо. Большим числом отступлений маскируется нехватка биографических сведений, но творческий путь драматурга прописан скрупулезно. Обильное цитирование текстов Эрдмана в основном блоке исследования — одновременно и ценность, и недостаток книги. Выдержки из сценариев и интермедий, особенно многостраничные, органично смотрелись бы в приложении. Тогда автору не пришлось бы оправдываться: «…извините за длинную цитату, но уж очень хочется познакомить с малоизвестны­ми страницами творчества Эрдмана» (с. 280).

Тем не менее приведенные Хортом малоизвестные тексты драматурга пред­ставляют интерес для будущих исследователей. Автором проделана объемная работа по привлечению разнородно­го материала, и это заслуживает доб­­рых слов. Он исправляет ошибки мемуа­риста Н.М. Долгополова, свидетельствующего о пребывании драматурга в сталинских лагерях (на самом деле, Эрдман находился в ссылке; с. 175), приводит запись бесед со знакомыми Эрдмана.

Очевидна сфера интересов Хорта — творческая, а не жизненная ипостась драматурга. В этом аспекте книга свою задачу — при всех недостатках — выполняет.

Автор создавал монографию с труд­но скрываемой любовью к своему герою. Тем обиднее, что из-за отсутствия должной редактуры, исследовательской непредвзятости и общей рыхлос­ти текста мы получили скорее «строительные леса», чем значительную для эрдмановедения книгу. Проблемы стилистического и фактологического характера, указанные нами в рецензии, — решаемы. Тем более, что фактический материал, а также редкие фотосвидетельства, привлеченные Хортом, — впечатляют. Подвело книгу одно — неумение распорядиться этим богатством.

Ссылка на текст: https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/138_nlo_2_2016/article/11892/